Читать книгу "Женщины и мужчины - Владимир Александрович Дараган"

освободить целый день, — сказала Катя. — Давай встретимся в нашем кафе?

Пашка вытащил сигареты и закурил.

— Я через неделю выхожу на работу. А после работы мне надо как можно быстрее ехать на дачу.

— Я поняла… — Катин голос был еле слышен. — Напиши мне, когда сможешь.

— Обязательно!

— Ты правда меня любишь?

— Правда.

— Я буду ждать!

Пашка положил телефон в карман рубашки, подошел к открытой двери и стал смотреть на мокрые листья, трепещущие под ударами дождевых капель. Докурив сигарету, он вынул телефон и написал: «Катя, я очень тебя люблю. Мы обязательно встретимся и отметим наш маленький юбилей!»

Потом подумал, стер написанное и побежал к дому.

Рождении любви

Мне нравились многие девчонки в классе, но я влюбился в Любку.

— Странно, она ведь не самая красивая была.

— Да, но однажды на уроке я заметил, что она спрятала в ладони зеркальце и через него на меня смотрит.

— А как у вас с Ритой все началось?

— В школе был вечер, она сама пригласила меня танцевать, и я почувствовал, какая у нее мягкая талия.

— В Ксению я почти сразу влюбился. Она вошла в аудиторию, глаза голубые, огромные.

— И эти глаза смотрят на тебя?

— Сначала не смотрели. Я тогда просто отметил, что это моя мечта. Окончательно я влюбился, когда мы в поход собирались после первого курса.

— Но мы ведь не пошли — дожди начались.

— Да, но когда она узнала, что я иду, то сказала, что ее даже снег не остановит.

— А с Маринкой я в библиотеке познакомился. Сидели мы напротив, читали, потом переглядываться начали. Я взял бумажку и написал, что люблю ее.

— Вот так сразу и влюбился?

— Нет, конечно, написал для прикола — а зачем она на меня смотрит?

— Она ответила?

— Написала, чтобы подумал еще. Я большими буквами вывел, что подумал и согласен с первой запиской. В ответ я получил ее имя и телефон.

— Быстро ты справился.

— Нет, не быстро. Там еще было написано, чтобы позвонил не раньше, чем через неделю. Я, конечно, позвонил на следующий день.

— Тебя не отшили?

— Пригласили в театр.

— С Наташкой у меня странно получилось. Я тогда жил один, ко мне много женщин приходило. Некоторые даже в любви признавались.

— А Наташка молчала?

— Сначала молчала, но потом сказала, что любит, но это меня ни к чему не обязывает. Просто хочет, чтобы я это знал. Она ушла, а я вдруг понял, что люблю только ее.

— А потом я по фотографии влюбился. Ирку я давно знал: симпатичная, веселая, остроумная, хозяйственная. Но однажды случилась у нас вечеринка. Я фотографировал, а вечером смотрю снимки, а на одном из них Ирка мне прямо в глаза смотрит и как будто спрашивает: «Ну что же ничего не видишь?»

— А потом я снова по фотографии влюбился. Ленка после института в свой город уехала, а я в аспирантуре остался. Сижу как-то вечером, фотографии перебираю, а на одной она — в белой футболке, улыбается. И так мне захотелось с ней рядом посидеть, чтобы она мне улыбалась. Я адрес у подруги узнал и на выходные в ее город поехал. Она меня увидела, обняла. Так мы целый день в обнимку и проходили. А вечером решили пожениться. Потом, правда, передумали.

— А с Танькой у меня не очень романтично получилось. Однажды я решил, что нагулялся. Друзья переженились, и я решил не отставать. Я тогда с ней встречался. Проснулся как-то утром и подумал: а почему бы и нет? Попа, грудь — все на месте, болтать с ней приятно. Через месяц расписались, год прошел, и вдруг я понял, что повезло мне, дураку. И чем дальше время идет, тем больше я в этом убеждаюсь.

Петля времени для мужчин после пятидесяти

Знаешь, какие неприятности ожидают мужчину после пятидесяти? Думаешь, седина, морщины, слабость тела?

И это тоже. Но на этом приключения после пятидесяти не кончаются.

Вот ты встаешь утром, смотришь в зеркало, потом бреешься и не смотришь. Ничего интересного там не показывают. Да и привык ты, что там нечто опухшее, заплывшее и угрюмое.

И еще становится обычным, что каждый день надо привыкать к чему-то новому: то нога немеет, то лысина растет, то мысли неправильные в голову лезут.

Нет, я не про женщин — тут все просто. Если есть женщина, то цепляйся за нее, как за перила, когда спускаешься по темной лестнице. Если женщины нет, то ищи и цепляйся.

Мужчина после пятидесяти без женщины — это уже не волк-одиночка, а засохший дуб посреди заброшенной свалки. Но я не об этом. Я про мысли хотел сказать. Страшно то, что становится скучно жить.

Пауза. Мой собеседник открывает очередную бутылку пива.

Я слушаю разглагольствования Андрея — преуспевающего программиста, почти примерного семьянина, застольного философа и бывшего путешественника. В свои пятьдесят он выглядит на сорок, когда высыпается, и на шестьдесят, когда сутками сидит за компьютером. Живем мы в Миннеаполисе, я работаю в университете, Андрей — в большой компании.

— Я про «скучно жить» не понял. У тебя же свободной минуты нет.

Андрей сидит довольный. Мой вопрос ему нравится, сейчас он продолжит.

— Вот и ты ни хрена не понял к своему полтиннику. И полностью подтвердил мою теорию — сейчас у меня не жизнь, а сплошные дежавю и кассандра в одном стакане. Ты еще рот не раскрыл, а я уже знал, что спросишь. И так всегда и везде. Приходит клиент с проектом, а я знаю, о чем он будет говорить. Начинают мне рассказывать о любви, а я знаю, чем это кончится. Кто-то вернется из путешествия, глаза с долларовую монету, полтыщи фотографий — одна хуже другой, десяток магнитиков на холодильник, футболка с надписью «I love…». Ну, с количеством магнитиков я могу ошибиться, но с воплями: «Это невозможно описать, это надо видеть, а какой там пляж и море по вечерам!» — тут я не ошибаюсь.

— И в твоих путешествиях ничего нового?

— Странный вопрос. Комнаты в отелях, как в общежитии — отличаются только чистотой и цветом занавесок. Соборы, музеи, улицы, рестораны — никто не может сказать, чем один город лучше другого. Может где-то в Африке есть еще экзотика, но… Спасибо, я уж без нее. А так… Утром просыпаешься где-нибудь в Копенгагене, а в голове две мысли: «Где я и что я тут забыл?»

— А женщины?

— Зачем спрашиваешь, сам все понимаешь. Встретишь незнакомку в чудное мгновение, а кажется, что жил с ней уже лет десять. Знаешь наперед, что она скажет в ресторане, в такси, за чаем на кухне. И что будет утром, через день, неделю, месяц. И как у тебя появится срочная работа, как ты не услышишь ее звонок, не сможешь проверять сообщения каждые пятнадцать минут…

Хочешь расскажу с чего это у меня началось? В марте это случилось, год назад.

Возненавидел я свои коды писать, глаза красные, по ночам таблицы снятся, от кофе живот сводит, с кресла встаю — ногами ватными шаркаю. В машине вообще полный отруб. Сел, ключ повернул, приехал, а что посредине было — не помню. Понял, что надо бежать. От компьютера, телефона, от всего. Иначе — конец. Инсульт не инсульт, но сартровская тошнота обеспечена. Мир существует, а меня от него тошнит.

Купил я жене новый компьютер, чтобы ей было чем заняться, собрал сумку, сел в машину и уехал. Дело к вечеру было, дороги пустые, за окном грязный снег на обочинах. Стемнело, фары включил, по лесу еду. Дорога мокрая, но держит хорошо. Сначала машины попадались, но к полуночи совсем пусто на дороге стало. Вижу — огонь светится. Мотель посреди леса. Около него штук пять столбов с фонарями. Мотель старый, одноэтажный, времен великой депрессии. Комнат на двадцать. Над входом навес на столбах, рядом скамейка под снегом, урна. За мотелем озеро, темный лед среди снега просвечивается. На берегу катера под чехлами — мотель явно для рыбаков построили. Тихо вокруг, ели темные, пахнет талой водой и хвоей.

Вот, думаю, тут